Название: Someday my ship will sail
Пейринг/Персонажи: ОМП-навт
Категория: джен
Жанр: мистика, ангст
Рейтинг: PG-13
Размер: 2712 слов
Предупреждение: спойлерсмерть персонажа
Примечание: автор настойчиво рекомендует не обращать внимания на непонятные морские термины
читать дальшеПабло стоял на борту "Драгоценного" и пытался разглядеть линию горизонта: небо было затянуто тяжелыми свинцово-серыми облаками и вдалеке сливалось с таким же серым морем. Старик Тео еще два дня тому назад начал жаловаться на боль в суставах и пророчил скорую бурю, как, впрочем, и корабельный барометр, но пока что ветер был попутным, а капитан и лоцман – удовлетворенными погодой и курсом судна. Оно, конечно, ложилось порой то на правый, то на левый галс, слегка отклоняясь от фарватера, но рулевой "Драгоценного" быстро приводил корабль к ветру. А экипаж, воодушевленный спокойным плаванием, уже предвкушал, как потратит свои честно заработанные золотые.
Пару недель назад они вышли из Блэксано – крупнейшего порта на острове навтов, – и теперь следовали на юг к территориям Мостового Альянса. Капитан планировала причалить сперва в Аль-Саде и предложить местным свои услуги. Работенка им предстояла нехитрая: транспортировка разного рода товаров для купцов да перевозка высокородных пассажиров, которым не захотелось трястись в карете. А уж потом они смогут потратить все до последней монеты.
Пабло мечтательно вздохнул и оперся о борт корабля руками. Он был дарован морю относительно недавно, поэтому до сих пор ходил в юнгах. Не то чтобы он всегда мечтал стать навтом, отнюдь. Море он не особо-то и любил, а утомляющая морская болезнь перестала донимать его лишь несколько месяцев назад. Но все было лучше, чем сидеть на хиреющей отцовской ферме без какой-либо надежды на будущее и наблюдать одни и те же опостылевшие лица соседей изо дня в день. Но с тех пор, как он присоединился к экипажу "Драгоценного", все изменилось. На борту корабля ему даже дышалось легче и он не мог перестать думать о том, что принесет ему судьба. Он представлял себя в роли отважного капитана: однажды он обязательно дослужится до этого звания и получит в адмиралтействе свой собственный корабль. Он будет плавать, где захочет, и браться только за ту работу, которую ему захочется выполнить. Его команда непременно будет им восхищаться, а он в ответ будет позволять им длительные увольнительные. Во всех портах мира его будут знать в лицо, а когда он будет наведываться в таверны, то корчмари будут наливать ему бесплатно, и ни одна уличная девка не потребует больше с него золота.
Юнга так забылся в своих грезах, что совсем не заметил, как сзади к нему подошел старший помощник капитана Томас – высокий загорелый детина с полностью покрытым татуировками лицом. Он дал ему хороший подзатыльник, который чуть ли не сбил с мальчишки бандану.
– Чего стоишь, салага? Русалок выискиваешь? – он не дождался ответа и ткнул узловатым пальцев себе под ноги. – Живо драить палубу, чай не подвахтенный!
Он развернулся и широким шагом пошел дальше вдоль борта к носу судна, умело маневрируя между разложенных вокруг снастей. Пабло тяжело вздохнул и кинул взгляд на ют, где рядом с рулевым у штурвала стояла капитан Валенсия, сложив руки за спиной и окидывая палубу проницательным взглядом. Она на секунду задержала на нем внимание, а затем отвлеклась на затрепетавший от порыва ветра кливер. Пабло угрюмо подумал, что когда он станет капитаном, то никто не будет так обращаться с юнгами на его корабле.
Он спустился в кубрик за скрябкой и песком, взял с собой швабру. Завистливо посмотрел на играющих в карты матросов, уже отстоявших свою вахту. Они залихватски смеялись всякий раз, когда проигравший в раунде со злостью кидал свои карты на стол. Проходящий мимо юнги Тео – сухой и маленький старик со множеством сережек в ушах – закряхтел:
– Помяни мое слово, сынок, будет большая буря.
Пабло невразумительно буркнул что-то в ответ и взобрался через люк на верхнюю палубу, стараясь не обращать внимания на очередной приступ хохота за спиной. Он опустился на колени и начал скоблить дерево, время от времени добавляя под скрябку песка. Если быть до конца честным, то юноша не понимал, почему для старпома было так важно драить эту проклятущую палубу каждый день: за все плавание они еще ни разу не принимали волн. Пабло подозревал, что тот просто не мог найти для такого новичка более подходящее дело, не требующее особой сноровки.
– И не отлынивать мне тут! – прикрикнул на юнгу некстати возвращающийся с юта Томас, поправляя на голове треуголку. – А не то будешь всю неделю гальюн драить. В одиночку!
Пабло простонал и начал скрести палубу усерднее.
Когда старпом переключил свое внимание на очередного "везунчика", юнга слегка расслабился и постепенно вошел в темп работы. Он соскабливал дерево, заливал его водой, после чего протирал шваброй, наблюдая, как оставшиеся ручейки сливаются за борт через шпигаты. Такая рутина не требовала от него большой внимательности, поэтому Пабло вновь погрузился в свои мечты о будущем.
Его корабль будут звать "Пронырой". Или нет, лучше "Ундиной". Интересно, а как навты относятся к наименованию кораблей в честь людей? Он еще не встречал ни одного такого. Он бы мог назвать свой именем матери. То-то бы она подивилась.
Юноша и не заметил, как постепенно стих ветер. Сначала паруса заполоскало, а потом они и вовсе безвольно повисли. Он обратил на них внимание лишь тогда, когда услышал громкий голос капитана:
– Мистер Томас, сэр, будьте так добры, проверьте приборы и сообщите, что за чертовщина творится с погодой.
Старпом с готовностью отчеканил: "Есть!", звонко щелкнул каблуками и скрылся из глаз, спустившись на нижнюю палубу.
Пабло проводил его взглядом, а затем встал и подошел к борту, чтобы насухо вытереть ватервейс, да так и остался стоять с поднятой над палубой шваброй. Гладь воды за бортом была похожа на зеркало, он даже мог разглядеть свое озадаченное лицо. Казалось, что мир вокруг замер. Он впервые видел мертвый штиль.
Позади послышались неуверенные шаги и юнга обернулся. Старпом поднялся обратно на палубу, держа в руках свою неизменную треуголку.
– Капитан, – пробормотал он несвойственно робким голосом, нервно теребя край шляпы, – приборы шалят. Никак не могу понять их значений.
– Что там, Томас? – нетерпеливо спросила Валенсия, опираясь на перегородку обеими руками.
– "Дельфин", мэм. Он показывает, будто до морского дна всего несколько десятков футов.
Экипаж недоверчиво зашушукался, а по спине Пабло пробежал холодок и он крепче сжал в руках швабру. Еще до отплытия из Блэксано капитан показывала им карты с отмеченным на них курсом плавания. "Драгоценный" находился посреди открытого океана, до ближайшей суши были недели пути, здесь попросту не могло быть никаких шельфов.
– Может, остров поднимается – проворчал лоцман, задумчиво почесывая бороду. – Слыхал я, что такое бывает.
Капитан лишь пожала плечами, ее тон не поменялся:
– "Дельфин" еще только проходит испытания, вполне возможны ошибки в работе. Бросьте лот, проверим вручную.
Томас резко воспрянул и гаркнул в сторону сгрудившихся вокруг него членов экипажа:
– Слыхали капитана?! Бросить лот!
Матросы тотчас бросились к наветренному борту, Пабло даже пришлось отпрыгнуть с их пути. Он с интересом наблюдал, как двое из них перебрались через борт на руслени, придерживаясь за ванты, а третий передал им заготовленную гирю.
– И что там со штилем? – продолжила капитан, когда матросы занялись размоткой лот-линя.
Старпом развел руками:
– По показаниям барометра мы сейчас должны быть в центре дождевого облака. А на анемометре при этом нулевые значения.
Незанятый экипаж на палубе поднял головы к небу. Серые облака все также висели над кораблем, но дождем в воздухе не пахло.
Капитан шумно выдохнула и застучала пальцами по дереву.
– Магнитная буря значит, – уверенно сказала она не терпящим возражений голосом. Часть команды согласна закивала, но Пабло она совсем не убедила. – Ждем вердикта лотового, вахтенному отделению вернуться на свои места.
Приободренный экипаж начал разбредаться: часть из них вернулась к прежней работе, часть спустилась на нижнюю палубу. Томас с радостью подгонял медлительных звонкой бранью, а капитан рукой подозвала к себе лоцмана и принялась с ним что-то обсуждать. Пабло, на этот раз незамеченный старпомом, отложил швабру и с нескрываемым любопытством перегнулся через борт, чтобы посмотреть, как матросы отработанными движениями отмеряют лот-линь. Канат погружался все глубже и глубже в воду, пока наконец лотовый не отдал напарникам команду остановиться.
И в этот момент корабль качнуло.
Пабло что есть сил вцепился в борт. Не успевший схватиться за ванты лотовый зашатался, но его вовремя схватили за ворот рубашки товарищи. Внизу что-то грузно рухнуло и послышалась приглушенная отборная ругань.
Вода за бортом оставалась недвижимой.
С нижней палубы донеслись быстрые шаги и из люка вылетел бледный юнга. Он тыкал пальцем в палубу, пытаясь подобрать слова.
– К-капитан, – наконец произнес он, заикаясь. – Т-там "Дельфин"... показывает, что морское дно к нам... приближается.
Матросы неуверенно переглянулись между собой.
– Без паники! – прикрикнула капитан, оглядывая экипаж. – Всех на верх, Томас! Слабину выбрать! Протянуть леера! – матросы живо кинулись выполнять команды капитана, Пабло вместе с ними принялся разматывать канаты дрожащими от волнения руками. – И Томас, проверьте, чтобы...
Валенсия не успела договорить. В этот раз в корабль будто что-то ударилось со страшной силой. Корабль сильно накренился на правый борт. Люди, не державшиеся во время удара за снасти, попадали и покатились по палубе, пытаясь за что-то зацепиться. Пабло увидел, как лотовый и его напарник, не удержавшись, с криками рухнули вниз. Послышались крики:
– Человек за бортом!
Поднялся гвалт, второй борт корабля с силой опустился обратно в воду и судно закачалось. Пабло успел ухватиться за леер и в ужасе наблюдал, как несколько человек кинулись с канатами к правому борту, чтобы помочь вытащить упавших в воду товарищей.
– Опустить штормтрап! – гаркнула с юта капитан, поднимаясь на ноги и помогая встать повалившемуся рядом рулевому. Конец ее фразы потонул в резком вое ветра. Паруса стремительно надулись и корабль понесло вперед.
– Что за чертовщина творится? – перекрикивая ветер поинтересовался лоцман, принявшийся отвязывать веревочную лестницу по правому борту.
– У нас течь в корпусе! – раздалось с нижней палубы.
Не дожидаясь команды капитана, двое матросов тут же кинулись к помпам.
– Плотника и конопатчика к месту пробоины, сейчас же! – гаркнул старпом, освобождая место у люка. Несколько человек отцепились от лееров и нырнули на нижнюю палубу.
В этот момент кто-то пронзительно закричал. На корабль легла тень. Пабло посмотрел через плечо туда, куда указывали пальцами напуганные матросы, как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромное темное щупальце падает на палубу, сминая дерево под собой, словно бумажную фигурку.
Пабло мертвой хваткой вцепился в канат, вжался спиной в борт, пытаясь отодвинуться от него как можно дальше и тоже закричал. Щупальце лениво извивалось, пытаясь уцепиться за мачту и раскачивая корабль. Раздался резкий вскрик: Пабло поднял голову в направлении звука и увидел, как падает часовой с марса. Прямиком на острый обломок дерева.
Марсовой истошно заорал, когда балка пробила его насквозь. Он ухватился за обломок и принялся дергать его из стороны в сторону, безуспешно пытаясь освободиться. Палуба окрасилась кровью. А затем матрос затих, устремив выпученные в ужасе глаза к серому небу.
Шум собственного сердцебиения заглушал все остальные звуки вокруг Пабло. Он лишь оторопело глядел, как капитан что-то кричит, стреляет по щупальцу из своего пистолета и как оно уходит под воду, болезненно извиваясь и оставляя после себя поломанные груды дерева и черную слизь. Рулевой пытался справиться со штурвалом, капитан перезаряжала пистолет, матросы спешно затягивали снасти, а некоторые – такие же юнги, как Пабло, – вжимались от страха в мачты и борта. Еще до конца не осознавая, что произошло, юноша отрешенно смотрел, как кровь погибшего марсового растекалась по палубе, словно морская вода, которой он окатывал ранее палубу, и стекала через шпигаты за борт. Он почувствовал, как чьи-то руки грубо его встряхивают, повернул голову и встретился с разъяренным взглядом Томаса. Сердцебиение Пабло чуть выровнялось, и ему удалось услышать финал обращенной к нему фразы:
– ... закрепи!
Старпом пихнул Пабло в сторону грот-мачты, и юнга машинально начал перебирать лежащие вокруг нее канаты, стараясь не смотреть на тело мертвого часового. Рядом с ним спрыгнула капитан, отпихнула его в сторону и одним резким движением затянула верный узел, кинула второй конец каната в сторону Томаса, который закрепил его за рым.
Она витиевато ругнулась: Пабло не понял смысла сказанного. Послышался грохот и корабль снова качнуло, но уже в противоположную сторону. Вновь раздались крики, еще несколько человек упали за борт, не удержавшись на вантах. Пабло протащило несколько футов по палубе, пока веревка, за которую он держался, не натянулась, и он не повис на ней. В этот момент на палубу опустилось еще два щупальца. Одно из них снесло фок-мачту вместе с парусами и снастями, а также со всеми, кто на ней был: юноша видел, как люди подлетают в воздух, беспомощно перебирают руками и ногами, а затем исчезают за бортом. Или падают прямо на палубу, моментально затихая. Второе щупальце упало аккурат над люком, ведущим на нижние палубы, смяв под собой дерево. Оно сдавливало корабль все сильнее и сильнее. Корабль начало сильно кренить.
Капитан рядом с Пабло бессильно закричала и вновь выстрелила по щупальцу. Когда оно спешно ушло под воду, юнга заметил среди обломков переломанное тело Томаса.
Вокруг них царил абсолютный хаос. Пабло впервые в жизни стало по-настоящему страшно за свою жизнь.
– Капитан, – тихо промямлил он на грани слез. Ему совсем не хотелось умирать.
– Все в порядке, малец, – Валенсия, перезарядившись, быстро опустила руку ему на плечо и участливо сжала, после чего вновь схватилась за леер. – Немного потрясет, но мы выкарабкаемся. Слово капитана. Просто держись за снасти.
Он кивнул, схватился за леер обеими руками и быстро сморгнул выступившие на глаза слезы.
Матросы, находящиеся ближе к месту падения второго щупальца, тем временем помогали товарищам выбираться из полуразрушенного кубрика. Судя по количеству людей, часть из них осталась погребена на нижней палубе. Корабль меж тем быстро погружался в воду.
– Лодка! – крикнула со всей силы Валенсия, и Пабло испуганно вжал голову в плечи. – Спускайте спасательную лодку!
Часть оставшихся в живых матросов бросилась к закрепленной лодке и принялась ее отвязывать. Вторая осталась помогать товарищам, которых осталось немного. Старик Тео выбрался из кубрика последним. Он тяжело дышал, держался за окровавленный бок, а одна его рука была неестественно вывернута. Он, пошатываясь, двинулся навстречу к капитану. Когда он дошел до них и бессильно упал на колени, Пабло быстро сунул в его руку канат и крепко сжал руку старика вокруг леера.
– Храни тебя море, сынок, – тихо произнес тот, приваливаясь спиной к мачте.
Пабло хотел ответить ему, но корабль снова накренило. Они втроем ухватились за леер, наблюдая, как матросы на другом конце палубы борются с узлами, удерживающими спасательную лодку на месте. И в этот момент из воды поднялась целая дюжина небольших щупалец и все они рухнули на палубу, подбираясь к людям, хватая их за ноги и утаскивая за борт.
Позади юнги раздался грохот. Пабло обернулся и увидел, что одно из щупалец держит капитана за ногу, обвивая колено плотными кольцами. Валенсия одной рукой держалась за канат, а второй пыталась прицелиться в извивающееся щупальце. Внезапно она вскрикнула от боли и пистолет выпал из ее рук, прокатился по палубе и скрылся из глаз, упав за борт.
– Руку, капитан! – прокричал ей Пабло и потянулся к женщине. Она схватилась за него, и юноша потянул ее на себя что есть силы.
Послышался страшный хруст и капитан дико взвыла, до боли сжав руку Пабло. Щупальце сдавило ей ногу, переломав ее в нескольких местах. По склизкому отростку потекла яркая кровь вперемешку с темной слизью. Щупальце заползало все выше, а капитан не переставала кричать.
Пабло, сжав зубы, дернул Валенсию на себя в тщетной попытке не дать ее утянуть.
Раздался новый хруст, и капитан вдруг затихла, осовелыми глазами взглянула на юношу, а затем и вовсе обмякла. Щупальце, опутавшее все ее тело, просто отпустило ее и ушло под воду. Пабло с ужасом рассматривал превратившуюся в кашу нижнюю часть тела капитана. Кровь вокруг них пропитывало дерево. Тео тормошил его за плечо.
– В лодку давай, в лодку! – он пихал локтем как мог, но Пабло не мог заставить себя разжать руку, держащую тело капитана.
А затем очередное щупальце упало между юнгой и стариком, оборвало канат, за который держался Пабло, и юноша покатился по палубе, больно ударился ребрами о борт корабля, перелетел через него и упал в воду.
Море было просто ледяным. Пабло барахтался что есть силы, цеплялся за обломки дерева и мотал головой, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг. Он заметил в воде других выживших: им оставалось лишь наблюдать, как паника на корабле усиливается. "Драгоценный" вновь накренило, и Пабло увидел, как оборвались канаты, удерживающие на весу спасательную лодку, как она рухнула в воду вместе с людьми. Оставшиеся на корабле матросы прыгали в воду сами.
У Пабло стучали зубы, он перестал чувствовать пальцы.
И тут он ощутил, как его ногу что-то обвило и дернуло вниз. Он успел задержать дыхание и плотно сжать глаза, перед тем как ледяная вода захлестнула его с головой и он едва не вдохнул ее. Он открыл глаза, вгляделся в тонущие обломки корабля и увидел его.
Существо, находящееся под днищем "Драгоценного", было как минимум раза в три больше самого судна. Огромное и темное, источающее тусклое сияние от белесых глаз без зрачков, по меньшей мере с тысячей щупалец. Оно обхватывало ими остов корабля, утаскивая его в глубину.
Пабло в панике открыл рот, и морская вода хлынула внутрь. Она разлилась по легким и их обожгло, словно огнем.
Он задыхался.
Юноша тщетно схватился за горло, скованный диким животным страхом, и его тело задергалось в конвульсиях.
Пабло до последнего цеплялся за жизнь, но сознание его быстро угасало. И последнее, что он запомнил перед тем, как тьма полностью поглотила его – немигающий взор легендарного кракена.